Драббл с детским рейтингом для Сеш

[BlaueKater]

Часы на каминной полке: тик-так, тик-так. Если хорошо прислушаться, то можно услышать, как работает весь механизм. Старые фотографии в деревянных с облупившимся лаком рамках. Давно хотел восстановить, да все не могу собраться, откладываю каждый раз. Шторы, темные, с длинными кистями, задернуты наглухо. Не хочется света, и комната постоянно в полумраке.
Так странно жить в огромном замке одному. Есть приходящая прислуга, но это не избавляет меня от гнетущего чувства одиночества и безысходности. Даже не помню, когда выбирался куда-нибудь отсюда. Наверное, это было весной. Мы с тобой ездили на выставку одного фотографа. Черт, не помню, как его зовут. Я выкупил у него все работы, что так понравились тебе. А потом…
Ведь я даже не помню, с чего все началось, почему мы поссорились. Должно быть, какая-то мелочь. Но ее хватило, чтобы ты собрал вещи и уехал.
Сейчас сентябрь. В парке на деревьях желтеют листья. Они мягким шуршащим ковром ложатся на землю. Я помню это ощущение. Мы гуляли с тобой, держась за руки. Прямо по этому ковру. Ты смеялся совершенно счастливо. Останавливался, чтобы поправить мне развязавшийся шарф. И я тоже был счастлив, глядя в твои сияющие глаза.
Все ушло, сменившись таким же бесконечным отчаянием. Тогда мне еще казалось, что я смогу, но жизнь быстро избавила меня от иллюзий. Я слишком малодушен, чтобы умереть, но это мало похоже на жизнь. Пусто, одиноко и холодно. Я пью третью чашку крепкого горячего кофе, но никак не могу согреться. Я тянусь за шерстяным пледом, но слышу, как скрипит дверь за спиной.

- Артур! Так нельзя! – ты быстрым шагом подходишь к окну и распахиваешь шторы.
В комнату врывается столько света, что режет глаза. Но я смотрю на тебя, хотя от яркого солнца текут слезы. Или это от того, что ты наконец вернулся.
- Прости меня, - ты уже рядом, на подлокотнике кресла, утыкаешься холодным носом мне в щеку.
Я только сейчас понимаю, что за все это время не произнес еще ни слова.
- Главное, что ты вернулся, - наконец говорю я.
От тебя пахнет осенью, солнцем и немного одеколоном. И волосы такие привычно мягкие – я зарываюсь в них всей пятерней. Холод отступает. Но будь я проклят, если еще раз позволю тебе уйти.