Твое ледяное дыхание обжигает, и я зябко ежусь, но продолжаю сидеть на пороге. Нет такой силы, способной сдвинуть меня с места. И ты это знаешь. Почему-то я в этом уверен.
Слишком долгий путь я проделал, чтобы отыскать твои чертоги. И вот теперь я у твоих дверей. От холода стучат зубы, и, кажется, мои волосы уже вмерзли в ледяную стену твоего дома. Ты не хочешь пускать, не веришь. Я понимаю. Но в глубине души еще надеюсь, что твое ледяное сердце дрогнет, потеплеет.
Замерзаю. Холод сковывает движения, и я уже не могу пошевелиться. Слезы, текущие из глаз, превращаются в лед на щеках. Руки пристыли к коленям, и я вовсе не чувствую их. А еще я жду, и в угасающем сознании теплится надежда. Ты впустишь.
Или я стану еще одной ледяной скульптурой в твоем доме.
Мне снятся теплые и мягкие руки, стягивающие с меня одежду и закутывающие в шерстяное одеяло. И горящий очаг. И чашка с чем-то горячим, прижатая к моим губам. Чудесный сон, и так не хочется просыпаться.
- Сумасшедший! Ты мог умереть! – и голос строгий, но почему-то такой родной.
Не хочу просыпаться. Перед глазами все расплывается, но в какой-то момент я вижу яркие голубые глаза, и в них только тревога, и внезапно понимаю, что это вовсе не сон. Как же долго я искал тебя…